ГУТЦАЙТ: «Мечтаю, чтобы Украина стала сильной спортивной державой»

Во вторник, 27 сентября, на вопросы журналистов и читателей Sport.ua ответил олимпийский чемпион, вице-президент Национальной Федерации фехтования Украины, генеральный директор олимпийской базы в Конча-Заспе Вадим ГУТЦАЙТ. Вашему вниманию предлагаем продолжение интервью, первая часть беседы — здесь. 

 

— В рапире у нас постоянно были медали. Сергея Голубицкого стоит вспомнить, Смирнова, Путятина...

— У нас была большая плеяда рапиристов.

 

— Голубицкий — успешный тренер, он работал со многими сборными. Насколько реально пригласить его?

— Нужно реально понимать, какую мы сможем платить заработную плату Сергею. Он на сегодня высокооплачиваемый тренер в Америке. Сергей в Голландии работал тренером, потом в Италии, в Германии. Последние года три-четыре он работает в Америке, Сан-Франциско. У него там много учеников, как я вижу. Материально он себя там уверенно чувствует. Для того, чтобы приглашать таких тренеров, нужно платить соответствующие деньги.

 

— Такие деньги у нас никто не получает, правильно?

— Конечно. Реально на сегодня пригласить многих тренеров. Например, француз Юг Обри, который выиграл сейчас Олимпийские игры в командных соревнованиях и чемпионаты мира в командных соревнованиях как тренер, и сам он был олимпийским чемпионом, у меня с ним дружеские отношения. Он после Олимпиады уехал из Франции работать в Китай по контракту. Перед тем, как ехать в Китай, он сказал: «Вадим, я готов приехать в Украину. Вы можете предложить мне хорошие условия?». У нас хорошая, сильная федерация, у нас в федерации есть личности, хороший костяк. Но что мы можем предложить? Нужны налоговые льготы, спонсоры. Без льготного налогообложения для тех спонсоров и меценатов, которые готовы вкладывать деньги в спорт, мы не получим эти тренерские кадры обратно, и я не смогу никого пригласить. Сейчас мы как федераци объявляем конкурс на позицию главного тренера, старших тренеров.

 

— В каких видах?

— Во всех видах.

 

— В женской сабле тоже?

— Конечно.

 

— Там же и Давидян, и Скороход...

— Есть вопросы, есть проблемы. Кто бы там ни был, но у нас есть такие правила: раз в четыре года после Олимпийских игр мы объявляем конкурс, заслушиваем тренеров, смотрим их программу, утверждаем ее — и после этого мы этих тренеров рекомендуем в министерство на работу.

 

— Вы создаете мотивацию, конкуренцию...

— Конкуренция минимальная, к сожалению. Но все равно, каждый тренер должен проснуться, немножко взбодриться, написать программу, рассказать свое видение. А то брать кота в мешке на следующие четыре года... А вдруг у него взгляды изменятся? Нужно понимать, видеть его программу. Я считаю, это правильно. Так вот для того, чтобы поднять рапиру, о которой Вы спрашивали, нам нужен специалист.

 

— Вы как-то в интервью говорили, что для рапиры нет условий...

— У нас нет условий для всего украинского фехтования — от детей до взрослых. С Сергеем Голубицким фехтовал Олег Матвийчук, который сейчас работает в Японии. У него команда за восемь лет, сколько он там работает, была второй на Олимпийских играх, в личных соревнованиях у него был спортсмен второй на ОИ, этот же спортсмен был чемпионом мира 2015 года. Плюс юниоры у него выиграли первенство мира. Он уехал в Японию восемь лет назад и работает там. Как мне вернуть его сюда на рапиру? Я бы с удовольствием это сделал, но не знаю, за какие деньги он согласился бы на сегодня вернуться. Или Владимир Лукашенко, чемпион мира, наш саблист, который работает в Америке тренером. Или Сергей Исаенко, Дмитрий Чумак. Конечно, у нас есть молодые ребята Ярослав Гуриненко. Сергей Шапошников. Эти ребята работали в Испании года четыре, а потом вернулись в Украину, открыли свои клубы. Они сами арендовали залы в разных районах Киева. Такие клубы начали существовать, идет набор детей. Молодцы ребята, супер. Но это два спортсмена, два тренера, два клуба появилось. Во Франции тысяча клубов, поэтому там конкуренция. У нас ее нет. Конечно, хотелось бы вернуть ребят. Например, второй был на Олимпийских играх в сабле американец, ученик Юрия Гельмана, который из Киева уехал в Америку. На прошлой Олимпиаде у него была серебряная медаль в команде, сейчас — серебряная в личных соревнованиях. Это о чем говорит? О том, что у нас талантливые тренеры, только нужен к ним государственный подход.

 

— На этой Олимпиаде, к сожалению, шпажистка Яна Шемякина в 1/8 вылетела от японки. Там же вылетела и Елена Кривицкая. И наша женская команда шпажисток вылетела в четвертьфинале от китаянок. Насколько неожиданными для Вас были эти поражения? Все-таки Шемякина — олимпийская чемпионка Лондона...

— Это же Олимпиада, загадывать что-то сложно. Яна — одна из талантливых спортсменок. Я наблюдал за ее взрослением с 16-ти лет, я тогда уже увидел, что она сильный, маленький волчонок: глаза темные, она вся в себе, за победу. Я смотрю, она очень харАктерная, сильная, тоже лидер команды. Еще в ее 16 лет, когда я стал главным тренером, она выиграла первенство мира по кадетам, потом во всех первенствах по юниорам она была с медалями. В 2012 году она себе и нам всем сделала колоссальный сюрприз — выиграла Олимпийские игры в шпаге, где действительно очень тяжело выиграть. Она на приоритете выиграла, стала олимпийской чемпионкой. Все эти три года она была бронзовой призершей чемпионата мира, и в команде они были на последнем чемпионате мира бронзовыми призерами. Потенциально она очень сильная спортсменка, но это - Олимпийские игры. К сожалению, где-то не справилась с волнением. Вы же понимаете, что Яна в качестве олимпийской чемпионки ехала на Олимпиаду. Понятно, что все от нее ждали медали. Мы, как профессионалы, понимаем, что колоссально сложно выиграть Олимпийские игры. Особенно — после того, как ты уже был Олимпийским чемпионом, когда на тебя все обращают больше внимания, все тебя рассматривают как приоритетного соперника.  Понятно, что к ней было приковано пристальное внимание. Понятно, где-то она уже и перегорела. Она проиграла в 1/8 спортсменке из Японии Нодзоми Сато. Но если бы сейчас провести еще десять боев между ними, Яна не проиграет. Я уверен в этом, потому что она реально сильная спортсменка. Она должна была бы драться в  четвертьфинале, за медаль. Но, как показывают Олимпийские игры, там нет реальных чемпионов. До соревнований мало кто сказал бы, что Егорян станет олимпийской чемпионкой в женской сабле. Точно так же никто не сказал бы, что Яна проиграет японке. Она в 1/16 встретилась с американкой Кортни Херли, которой последние три-четыре раза только проигрывала. Знаете, как бывает? Ты этого спортсмена не хочешь, а он тебе по жребию приходит. Точно так же, как когда-то у Сергея Голубицкого на последней Олимпиаде в 2000 году. Ему не было равных, он был трехкратным чемпионом мира. У него был один камень преткновения — кореец Ким. Встретился бы он с ним в борьбе за первое место — Сергей был бы с медалью. А он встретился с Кимом в 1/4 — и проиграл ему. Ким тогда стал олимпийским чемпионом. Я считаю Сергея одним из величайших рапиристов. Но он остался без олимпийского золота (Сергей Голубицкий стал серебрянным призером Олмпиады-92 в Барселоне - прим.редакции). Точно так же Яна: во встрече с американкой, проигрывая бой, смогла себя перебороть — и выиграла этот поединок. Встретилась с противницей слабее — а все пошло по-другому. Конечно, мы как тренеры должны делать выводы. Конечно, мы не можем с этим согласиться. Мы должны задавать ей вопросы: почему и как это случилось? А Яна должна это проанализировать. Мы с ней разговаривали неделю назад, она собирается дальше выступать, я верю в это. Конечно, у нее есть семейные вопросы, которые намного важнее. Ей нужно свои семейные вопросы решить и продолжать спокойно готовиться. Реально мы можем  и должны на нее рассчитывать, потому что это спортсменка экстра-класса, она на любом старте может завоевать медали.

 

— Мужская команда шпажистов была очень близка к «бронзе». Правда, соперники у них были серьезные — венгры. Украинцы почти догнали их, все решилось в концовке матча, который все же выиграли мадьяры. Как Вы оцениваете этот результат? Ведь наши ребята выигрывали  золотые  медали на чемпионатах мира и Европы...   

— Для нас это, вообще,  боль — то, что эта команда осталась без медалей. Мы долго занимались этой командой, вели ее к пьедесталу Олимпийских игр. Они уже три раза были на Олимпийских играх, несмотря на сложный отбор. Это уже показатель класса команды. Они уже были и чемпионами Европы, и чемпионами мира в 2015 году, вторыми были на ЧМ-2013. У них нет на сегодня только одной медали — олимпийской. Мы очень хотели и создали все условия, которые попросил тренерский штаб. Мы выполнили все по максимуму, и команда была готова, но Олимпиада — непредсказуемые соревнования. Мы в 1/4 встретились со сборной России. Я очень волновался за эту встречу, но мы легко ее прошли. Я меньше волновался за команду Италии в полуфинале, потому что она сильная, но мы последние разы их били практически все время. А если проигрывали, то буквально один укол. Когда мы одолели сборную России, я был уверен, что мы психологически пойдем дальше. Команда реально на ходу, сильная, взрослые мужики в команде, всем по 35 лет, то есть знают уже цену медали на этих соревнований. Ребята на подготовку положили лучшие 25 лет своей жизни, отдали спорту. Что такое спорт? Это зал, тренировка, самолет, поезд, соревнования — и все по кругу. Семьи дома, дети без тебя растут. К сожалению, в этот день у них не сложилось, в полуфинале проиграли Италии. А борьбу за третье место проиграли Венгрии. Конечно, их команда сильная, но нам по силам. К сожалению, мы заняли четвертое место. Это очень больно для меня, для всего тренерского штаба, для всей федерации. Команда реально заслуживала медали. Но жизнь не останавливается. Уже сейчас Владимир Станкевич проводит первый сбор. Саблистки думали после Олимпиады полгода отдохнуть и начать фехтование в январе, я категорически против этого. В ноябре нужно участвовать в этапах Кубка мира, идти дальше, потому что полгода отдыха — это чересчур много. Если Ольге Харлан отдых можно позволить, ей нужно подлечиться, отдохнуть, то нашей золотой молодежи нужно уже через месяц становиться в строй. Я понимаю, что хочется подольше праздновать эту победу, но подготовка началась на следующий день после окончания Олимпиады. Если мы хотим правильно готовиться к Токио — нужно уже становиться в строй. Ребятам нужно переосмыслить свою жизнь.

 

— Возможны изменения в составе мужской команды шпажистов? Некторым ребятам в Токио будет 39 лет, а в этом возрасте  сложно конкурировать с более молодыми соперниками... 

— Кстати говоря, для шпаги это не пенсионный возраст. К примеру с венгром Гезой Имре, который сейчас занял второе место на Олимпиаде, мы выступали еще на Олимпийских играх 1996 года в Атланте, тогда он был третьим. Он на год или два меня моложе, и он выиграл чемпионат мира, а в этом году он второй на Олимпиаде. То есть, в шпаге это возможно.

 

— Ему в декабре этого года исполнится 42...

— Да. Поэтому я говорю, что ребята должны переосмыслить жизнь, понять, что им важно, хотят ли они биться и достичь олимпийской медали. Если да — вернуться в строй и начать спокойно, правильно готовиться.

 

— В матче за «бронзу» показали, что они все-таки настоящие бойцы. Практически догнали, немного не хватило...

— Очень важно, чтобы в команде был лидер. Все эти четыре года им был Богдан Никишин, за что ему я как человек благодарен. Там все ребята позитивные, просто Богдан взял на себя лидерство — и с достоинством его пронес. Я ничего не могу сказать плохого о нем, что он где-то не поддержал команду как лидер. Ольге Харлан я тоже не могу ничего сказать, потому что она действительно выдержала как лидер. И Богдан показал, что он реально лидер, вел за собой команду. Не получилось, но это жизнь.

 

— Болельщик спрашивает, почему фехтования нет на телевидение? Есть ли такие планы? Хотя у нас показывают в принципе только футбол...

— Очень важны для нас спонсорство и деньги. Как только в законодательстве появится плюс для бизнесменов, они смогут нам помогать, мы будем видеть не только футбол, а и фехтование. Как бы мы не любили футбол, хочется у них видеть такойже  результат, как показываем мы. К сожалению, пока такого результата нет. Очень хочется, чтобы Украина гордилась звездами, которые пока еще есть. Люди в нашей стране ни о каких спортсменах не знают, кроме футболистов. Ни на одном канале нет спортивных новостей. Люди не знают, кто как выступает.

 

— Разве что в Интернете это можно увидеть, сейчас время Интернета...

— Я понимаю. Но вспоминаю себя десятилетним, Олимпиаду-80 показывали по телевизору, чемпионаты мира по волейболу, по гандболу, показывали же это все. Я смотрел, болел. Это формирует видение человека: хочет ли он стать спортсменом, хочет ли он быть кумиром как олимпийский чемпион. К Интернету не у всех есть доступ. Новости о достижениях спортсменов формирует мнение людей. И спорт объединяет страну. Я это говорю не потому, что я спортсмен. Когда в Украине было Евро-2012, как страну объединил футбольный чемпионат... Страна тогда стала одним целым и болела за команду. Сейчас были Олимпийские игры, в социальных сетях все болели за наших спортсменов. Все болели за паралимпийцев. Вы можете назвать еще хоть одну отрасль, которая так объединяет и прославляет нашу страну? Ни одной нет такой. Так почему бы тогда в эту отрасль не вкладывать деньги? Это не миллиарды, которые вкладывают в другие сферы, где никто ничего не видит и не понимаем, почему не идем вперед. А в спорте, сколько ты вложил — столько ты на выходе получил медалей. Это видно. Посмотрите, сколько президентов стран на чемпионатах мира, Олимпийских играх сидят в ложе и болеют за свои команды. И когда чья-то страна выигрывает, как все президенты его поздравляют. Неужели это не слава и не супер для нашей страны? Почему все остальные президенты вкладывают, почему все хотят, гордятся спортсменами? Очень хочется поддержки от государства, Президента, премьер-министра, спикера. Мы верим в то, что нам начнут помогать. Вся власть должна по-другому посмотреть на нас.

 

— В чем проявлялась бы их эта поддержка?

— Строительство материально-технической базы. Без спортивных объектов у нас не будет дальнейшего развития спорта.

 

— Вы отвечаете за проект нового олимпийского центра. Расскажите, какая сейчас ситуация?

— В 2012 году нами был разработан эскизный проект на строительство Международного олимпийского центра. Владимир Гройсман был там, мы час с ним общались, он много внимания уделил олимпийскому центру. Он услышал и дал нам указание разработать инвестиционный проект, что необходимо достроить на олимпийском центре. Конечно, по эскизу, который был сделан в 2012 году, нереально полностью построить. На то время это было 410 миллионов гривен, сейчас это больше миллиарда. Но хотя бы достроить многофункциональный спорткомплекс, где мы могли бы сделать залы борьбы, фехтования, стрельбы, зал для игровых видов спорта, новую, современную гостиницу. По сравнению с другими олимпийскими объектами, конечно, олимпийский центр хороший объект, но ему 42 года. Нужно понимать, морально он уже все равно устарел. Мы сейчас разрабатываем новый проект. Конечно, это недешевое удовольствие — разработка инвестиционного проекта. Это не один инженер сядет и все рассчитает. Нужно привлекать серьезную компанию, которая этим займется и презентует потом премьер-министру, чтобы потом Кабинет министров это утвердил, инвестиционный фонд выделил на это деньги. Надеюсь, что у нас что-то получится — и будем дальше развивать олимпийский центр.

 

— Есть ли среди младших представителей фехтования талантливая молодежь? Есть такие, как Харлан, которую Вы увидели в ее 14 лет?

— Молодежь всегда есть. К сожалению, ее мало. Когда я пришел на фехтование, меня мой тренер Михаил Антонович Когут взял к себе. Я ему очень благодарен за то, что он сделал из меня человека. Тот, кем я являюсь сейчас — это благодаря моим тренерам Александру Леонидовичу Оболенскому и Михаилу Антоновичу Когуту. Меня тоже заметили не как самого талантливого. Меня увидели из-за моего трудолюбия, желания победить, хватки. Я не супер талантливый, но из зала не выходил, сидел на тренировке со старшими. За счет моего трудолюбия тренеры заметили меня и стали уделять мне внимание. Но на это ушло два года. У нас много талантливых детей. Главное — чтобы им было, куда приходить, чтобы у родителей были деньги на покупку инвентаря, чтобы дети начали заниматься, чтобы у родителей были деньги на то, чтобы возить детей на соревнования. Все соревнования детские, юниорские, кадетские в основном ложатся на плечи родителей. Как показывает жизнь, все талантливые дети, чемпионы рождаются в среднем классе, в рабочих семьях.

 

— Сколько стоит инвентарь, костюм тот же?

— По большому счету, он не дорогой, но все равно нужно платить две-три тысячи гривен за него, а может, дороже для детей.

 

— А где их берут? Специально делают?

— Есть компания в Украине, которая шьет фехтовальные костюмы. На Олимпийские игры, чемпионаты мира разработчиком является украинская компания StM, в Харькове работают ребята. Это еще раз говорит о том, какая у нас талантливая нация. Они же изготавливают клинки, фехтовальные костюмы, набочники. Есть несколько магазинов, где можно это приобретать. Клинки нужно покупать, шпаги.

 

— А клинок сколько стоит?

— Гривен 300 на сегодня стоит. Он может поломаться за одну-две тренировки. Костюм нужно купить, кроссовки. А поскольку чемпионы из малообеспеченных семей — понятно, что родителям это сложно. Плюс нужно отправить на соревнования. Это еще нужны билеты, поезд, самолет.

 

— Клинки тоже делают в Украине?

— Весь мир фехтует на украинских клинках.

 

— Кто это производит?

— Луганский завод «Динамо». Костюмы шьют в Киеве, Харькове, а клинки в Луганске изготавливают.

 

— Вы как-то пошутили, что уже и не помните, как были спортсменом. Но, думаю, какие-то воспоминания остались. Что вспоминаете?

— Не поверите. Не вспоминаю практически ничего со своей спортивной карьеры. Вспоминаю моменты из своей карьеры функционера, тренера. Вспоминаю бронзовую медаль Владислава Третьяка, чемпиона мира Владимира Лукашенко, Олимпиаду в Пекине, Яну Шемякину, Ольгу Харлан. Как по мне, нельзя жить прошлым. Всегда нужно жить будущим. Когда я стал главным тренером, была цель — добиться олимпийских медалей как тренер. Сейчас есть цель построить зал, идти дальше. Я чувствую, что готов идти дальше, развивать украинский спорт. Есть поговорка: не живи историей, живи мечтой. Вот я живу мечтой. У меня мечта — чтобы наша страна стала сильной спортивной державой, чтобы наша страна завоевывала медали на чемпионатах мира, Олимпийских играх. Вы не представляете, какие это ощущения, когда ты возвращаешься с таких соревнований с медалями на шее. Ты понимаешь, что всю жизнь потратил на подготовку к этому — и в конце это увенчалось успехом. Это действительно большое удовольствие. У нас есть потенциал. Главное — не похоронить его. Его нужно развить.

 

— Если я Вас попрошу вспомнить 1992 год...

— Моя первая Олимпиада, в Барселоне. Мне было тогда 20 лет, я очень импульсивный человек, сильно переживал. Георгий Погосов говорил мне, что мы едем туда только за золотыми медалями. «Бронза», «серебро» вообще не рассматриваются. Это правильные слова, я взял себе в жизнь психологию победителя: мы едем побеждать, а не цепляться за медали. Я не верил, что мы едем побеждать. Мы дружили с баскетбольной командой, гандболистами, там была наша олимпийская чемпионка Марина Ткаченко в команде. Мы тогда сдружили. У них каждый день были игры, а мы ходили, смеялись. Потом раз — и у нас уже на шее золотые медали. Они мне говорили: «Мы играем десять дней, а вы пришли, один день — и олимпийские чемпионы». Вместе праздновали, радовались. Конечно, как человек, который когда-то надевал на свою шею олимпийскую медаль, и как человек, который помогал спортсменам в этом — не сравнится ни с чем. Кому-то приятнее свою медаль надеть, но для меня роли не играет — свою я медаль надел, когда выиграл, или когда сейчас Ольга стала третьей, или девочки стали вторыми. Я получал те же ощущения, то же удовлетворение, что и от своей медали. Если бы Вы не спросили, я бы не вспомнил о своей медали, потому что то для меня это осталось в истории. В истории для моей семьи, для профессиональных журналистов. Я благодарен за то, что Вы это помните.

 

— Неожиданный вопрос от читателя. Если бы Вы фехтовали с Боярским, кто бы выиграл?

— Если бы фехтовали в фильме — конечно, выиграл бы он. (Смеется). А если бы на соревнованиях — ему было бы сложно.

 

— Правда, что Вашим учителем был знаменитый советский актер Владимир Балон?

— Нет, это неправда. (Смеется) Моим учителем и наставником был Григорий Яковлевич Крисс, Семен Яковлевич Колчинский. Конечно, мои родители помогали. Моя мама психологически настраивала меня на победу. Когда я ехал в Барселону, она мне сказала «Ты должен ехать с глазами тигра. Ты должен выходить на дорожку — и всех рвать на части». Это огромное формирование моей психологии с детства. Я благодарен маме за то, что она не отбила мое желание заниматься спортом и не сказала идти учиться. Старшему брату она все силы и возможности направила на его учебу. Он закончил университет, он грамотный, правильный человек, у него все получается. А мне мама сказала: «Хочешь — иди в спорт». Самое главное, что она меня не притормозила и дала мне раскрыться. Мы не растем в пустыне. То, что вокруг нас, формирует наше понимание жизни. Всем этим людям я очень благодарен.

 

Беседовал Александр ГЛЫВИНСКИЙ, текстовая версия — Дария ОДАРЧЕНКО

См. также: 
Олег ВЕРНЯЕВ: «Категорически не хочу выступать за другие страны»